О матушкеЯ люблю ее, а она меня; но это не мешает нам быть не-близкими друг другу. Мы друг друга не понимаем; и хотя я надеюсь, что рано или поздно поймем, но на настоящий момент это не решает проблемы.
Мне очень жаль, что моя мама не вышла замуж и что у нее нет партнера; потому что это освобождало бы меня от чувства вины за ее одиночество. Она не чувствовала бы его так остро, а я могла бы спокойно сказать, что не обязана решать эту ее проблему. Но у нее нет никого, кроме меня, и я чувствую себя обязанной это делать, хотя умом понимаю, что это не так. Я готова помогать ей материально, заниматься ее здоровьем, я собираюсь попытаться сделать что-то с ее книгой. Но я не могу помочь ее одиночеству. Я не могу заменить ей партнера и друзей.
Я не могу и не хочу решать ее проблемы, связанные с одиночеством и жаждой общения. Потому что советов от меня она не примет, посчитав, что я не могу представить ее ситуацию - и отчасти буду права; она будет пытаться решить свои проблемы за мой счет, как уже было не раз. "Ты совсем не разговариваешь со мной, а для трепа по Интернету у тебя есть время". Да, есть, мама - потому что там мне интересно разговаривать, а с тобой... иногда тоже интересно, но всегда - очень тяжело. И "интересно" не перевешивает "тяжело".
С возрастом у нее все сильнее проявляется авторитарность в высказываниях и суждениях, и в мою адрес она выражается особенно сильно, потому что я для нее всегда остаюсь ребенком. Поэтому мои попытки высказывать свои суждения о разных вещах, от абстрактных до жизненных, воспринимаются так же, как в моем детстве - либо "свысока" одобряются, потому что совпадают с ее взглядами, либо - чаще - она "с высоты своего жизненного опыта" категорично говорит, что я не права. Меня это раздражает, поэтому я не стремлюсь с ней разговаривать.
Я не хочу сейчас доказывать ей, что я взрослый человек. Хотя бы потому, что для этого мне нужно окончательно укрепить свое положение во всех сферах жизни, от работы до личной жизни. Мне нужно иметь возможность уверенно сказать ей: "Смотри, мама, я со всем справилась, моя жизнь полна и я совершенно счастлива, и дальше будет лучше". Если она не поверит, это ее проблема. Но я должна говорить чистую правду. Я знаю, что так будет - но сейчас не так, и поэтому я молчу.
К счастью, я уже практически избавилась от суицидальных (для меня) порывов "посвятить жизнь маме", которые охватывали меня в периоды депрессии. Я прекрасно понимаю, что из этой затеи ничего не выдет, даже если бы я этого хотела - в том числе и из-за нашей духовной не-близости. Но чувство вины меня периодически охватывает по-прежнему. Его усиливает еще и мамино поведение - то, например, что она очень редко говорит о своих проблемах со здоровьем сразу, обычно это звучит как упрек и часто потом, мол, "я с дивана встать не могла от слабости, а ты за три часа ко мне ни разу в комнату не зашла". Так я и из своей комнаты не выходила, я вообще редко отхожу дома от компьютера, и не ради развлечений, а ради работы и учебы. Но заноза остается.
Я устала от этого. Но тут уж ничего не поделать.